Воробьиный каток
Уже земля давно обрядилась в весенний наряд. А зима нет-нет да и напомнит о себе. Утром я открыл дверь, мороз дерзко щипанул за нос.
— Выходи, лежебока, посмотри, что я сотворил за ночь.
Вернулась зима, налетела разбойно, набедокурила. Каждую травинку заковала в серебряный панцирь. На кусты накинула ледяные оковы. Лужицу, в которой вчера барахтались воробьи, мороз заточил в ледяное узилище.
— Дзинь-дзинь,— ветерок играет льдинками-травинками, забавляется.
— Я жива, жива! — кричит зима.— Я вернулась!
Солнце спросонья не осилит мороза. Крепится мороз из последних сил, не сдается.
На край замерзшей лужи приземлился воробей. Прыг, прыг на лед. Подул ветерок, подхватил пушистый комочек. Скользит воробей на своих лапках-растопырках, как на коньках. Катается воробей.
Воробьи сверху из-под крыши смотрели, смотрели и тоже к замерзшей луже слетелись. Кто сразу кататься, а кто на краю попрыгивает, никак не осмелится. Но потом все до одного на лед попрыгали. Воробьиный каток получился.
Я тоже решил прокатиться, позавидовал воробьям, уж больно ладно у них получается. Воробьи дружной ватагой под крышу, только я на лед ступил. А он и треснул, зазвенев ледяными стекляшками.
Стыдно мне стало. Воробьиный каток поломал. Лучше бы смотрел, как другие катаются! А то ни себе, ни другим.
А тут и солнце богатырскую силу набрало, закапало с крыш.
— Кап-кап,— ни себе.
— Кап-кап,— ни другим.
Решил задобрить воробьев. Хлебных крошек вынес, по крыльцу рассыпал. А воробьи нахохлились, на крошки и внимания не обращают. Обиделись.
В. Крупко
