Потянулись тусклые серые дни. Похолодало. Рыбы стали сонными и неразговорчивыми. Однажды утром Подарочек с изумлением заметила, что живая поверхность воды вдруг превратилась в неподвижное стекло. Это было так необычно и непонятно! Она думала, что это ненадолго, и встречала каждое утро в надежде опять увидеть мягкие переливы водной глади, но день проходил за днем, а стекло становилось все толще. В него заглядывало тусклое солнце, потом его занесло чем-то белым. Наступила зима.
Оцепенение, в которое впало все Подводное королевство, лишь иногда нарушалось какой-то суетой над толстым полупрозрачным панцирем, сковавшим пруд. Наверху стремительно проносились тени, оставляя за собой длинные тонкие полосы, похожие на царапины, слышался приглушенный смех и далекая музыка. «Странно, – думала Подарочек, – кому это понадобилось и для чего?» Она не знала о катании на коньках, которое всегда устраивали при дворе на замерзшем пруду. Иногда эта суета продолжалась и ночью. Тогда заснувший пруд освещался сквозь холодное толстое стекло разноцветными пятнами света. Они были очень красивы и будили волнующие воспоминания.
Время шло, наверху постепенно все затихло. Но солнце стало светить веселее. Непонятное стекло, ставшее привычным, вдруг стало тоньше. Зашевелились жители Подводного королевства. И вот однажды Подарочек, сонная и неподвижная, встрепенулась. Она увидела над головой волнующуюся воду – сначала в одном месте, потом в другом, и вскоре вся поверхность пруда очистилась от сковывавшей ее когда-то несокрушимой прозрачной брони. Подводное королевство ожило, его жители навещали друг друга после зимней спячки, интересовались здоровьем, узнавали новости. Перезимовавшую ложку стали воспринимать как свою, но ей было уже все равно, кем ее считают важные зеркальные карпы и немногословные моллюски, настежь распахнувшие свои створки после долгой зимы.
