Воодушевившийся Николка работал не переставая, и к следующему утру громоздкий механизм был готов.
– Так-так-так, – протянул господин механик, разглядывая его движущиеся части, – неплохо.
Николка в ответ нахмурился. Он и сам знал, что сделал работу идеально. И он совершенно не нуждался в чьей-то похвале.
За все это время он ни разу не присел и ни на минуту не сомкнул глаз, но ни капли усталости в нем не было.
Он был готов выполнить новое задание и был уверен, что легко справится с любой самой сложной механической головоломкой. Ему даже стало досадно оттого, что ему приходится ждать и терять время, пока господин механик изучает механизм, к которому сам Николка уже потерял интерес.
– Ну и что дальше? – наконец не вытерпел Николка и, не дождавшись от господина механика ответа, с вызовом спросил:
– Вы что, еще не поняли, что я могу сделать абсолютно все?
– Вот как? – выпрямился хозяин, с неприязнью взглянув на мальчика. – Какая, однако, самоуверенность! Да-с.
Было видно, что слова Николки задели господина механика. Его глаза стали злыми, а одна бровь презрительно поднялась.
– Что ж, давай проверим! – Он надменно поднял голову и свысока посмотрел на мальчика. – Раз ты можешь сделать, как ты говоришь, абсолютно все, попробуй-ка собрать… э-э-э… попробуй собрать… Абсолютный Механизм. Да-с. Только и всего! Ха-ха.
Он злорадно усмехнулся, немного постоял, покачиваясь на носках ботинок, потом резко повернулся и пошел к выходу.
Николка кивнул, оценивающе взглянул на ряды стеллажей со множеством сверкающих деталей, неизвестно когда появившихся в комнате, и задумался.
В голове его вдруг закрутился сверкающий вихрь из мыслей, идей и догадок, перед его мысленным взором рисовались какие-то линии, появлялись узлы механизмов. Из сияющего тумана, клубящегося в голове Николки, постепенно выступали очертания будущей совершенной машины. И образ этот был весьма странным и необычным.
Забыв обо всем на свете, целый день Николка трудился не покладая рук. Он без устали сновал между стеллажами, выбирая нужные детали. Соединял их, закручивал гайки и завинчивал винты. Раскладывал на верстаках промежуточные изделия и определял дальнейший порядок сборки. Потом начал окончательный монтаж.
Николка весь без остатка погрузился в механический мир, радостно подчиняясь его правилам и законам. Он соединялся с ними, постигал их совершенную холодную красоту, и эта красота медленно, но верно пленяла его сердце.
Он торжествовал, потому что, наконец, понял тайный смысл Великой Механики, но торжество это было не похоже на обычную человеческую радость, это было торжество железной логики и математической точности.
