Однажды Уклейка обнаружила глубокую черную дыру у самого дна. Дыра скрывалась среди густых водорослей и была совсем незаметна. Но у Уклейки был талант обнаруживать разные таинственные и загадочные места, и она остановилась перед этой дырой, взволнованно шевеля плавничками.
– Уклей, посмотри, – тихо позвала она.
– Ага, вижу, – так же тихо ответил Уклей, подплыв к подружке.
– Давай посмотрим, что это такое, – волнуясь, предложила Уклейка.
– По-моему, это нора, – сказал Уклей, – и притом чужая. А в чужую нору лезть как-то не хочется.
– Никакая это не нора! – возмутилась Уклейка и сердито взглянула на друга.
– А что же это тогда? – удивился Уклей. Подплывшие уклейки тоже с интересом посмотрели сначала на нору, а потом на Уклейку.
– Это, может быть, страшно секретный вход в очень таинственную пещеру, в которой хранятся сокровища! – предположила Уклейка и от такого предположения сама задрожала от восторга. – Давай сплаваем и узнаем, а?
– А если это все-таки нора? – засомневался Уклей.
– Если боишься, я поплыву одна, – сказала Уклейка и отправилась к дыре.
– Ничего я не боюсь, - пробурчал Уклей и поплыл за ней следом. Остальные рыбешки остались на месте. Они не были такими любопытными, как наша Уклейка, и такими верными друзьями, как Уклей.
Уклейка остановилась перед дырой, замирая от страха и волнения, и посмотрела внутрь. Дыра была глубокая и темная. Ей вдруг совсем расхотелось туда заплывать.
Но любопытство все же пересилило, и она очень медленно и очень осторожно одним глазком снова заглянула в дыру. Потом другим. Потом заплыла в дыру целиком. За ней последовал Уклей.
Они бок о бок медленно плыли по очень темному и длинному ходу, а он все тянулся и тянулся. Стало темно и прохладно.
Очень скоро свет позади совсем померк, и они оказались в полной темноте. Рыбешки, не сговариваясь, остановились.
– Уклей, – прошептала Уклейка, – мне что-то страшно.
– Да, – отозвался Уклей, – мне тоже как-то не по себе.
– Может быть, здесь и нет ничего… – робко начала Уклейка, но продолжить не смогла, потому что от ужаса слова застряли у нее в горле.
Прямо перед ними вспыхнули и медленно погасли две искорки в больших черных-черных глазах. А глаза эти находились на большой черной-черной голове. Больше уклейки ничего не увидели. Но и этого им хватило, чтобы затрястись от страха.
Потом они услышали протяжный вздох и храп, который сменился сонным бормотаньем. А потом раздался глухой голос, который принадлежал кому-то очень большому и очень опасному.
